"Килагайские хроники", Афганистан: о том, о сём... Опции

[Дмитрич]

Килагайские хроники.

Предисловие.
Первоначально я не собирался на эту тему карябать бумагу пером, извиняюсь, в связи с всеобщей электронотизацией (спасибо Гейтцу, хотя многие считают наоборот – смерть Гейтцу!*) тыкать пальцем по клавиатуре, но написав пару заметок об Афгане, я понял, что нельзя так просто оставить эту тему без внимания. И пусть я всего лишь начфин и как бы кто и что не думал, я был там, и не только сидел в кабинете. Ведь пуля, как говорят – дура, она не спросит ты командир взвода или нет…
Прошло 15 февраля, очередная 19-ая годовщина вывода войск, а в сетке телевизионных программ ни одного фильма, ни одной передачи в связи с этим. Что это? Неужели все потеряли память? А как все любят кричать о патриотизме, но где же он?
Я, почти всех Пули-Хумрийцев (тех, кого нашел на одноглазниках, как этот сайт называет Слава) поздравил с праздником – днём вывода войск. И не только Пули-Хумрийцев. Хотя, этот день не праздник, как это заметил Миша Графов (наш выпуск, 15 рота), а день памяти. Надеюсь, в скором времени и он примкнет к нашему форуму.
Завершая свои мысли в слух, вернусь к хроникам, прошу не проводить аналогию с устоявшимся в народе значением этого слова, хотя по содержанию заметок (зарисовок)… Что поделаешь иногда, как это принято у русского народа, да и не только у русского, и в горести и в радости мы обращались к Бахусу. Ну, вот о форме самих хроник я уже упомянул, они будут короткими заметками или зарисовками происходивших тогда событий или того, что было связано с ними и самим Афганистаном. Я не ставлю самоцелью и совсем не претендую на изложение каких либо событий и фактов, тем более в хронологической последовательности, а так что вспомню, то и вспомню. Как говорили латиняне: «Ab hoc et ab hac» (О том, о сем ). И конечно же, это все будет перемежатся с моими стихотворениями.

Да, я тоскую по Афганистану
По тому солнцу, ветру и песку
По тем друзьям, которых разбросало
Ещё по тем, которых не найду

Злодейка жизнь сломала много судеб
И развела последние мосты
И пусть что есть, останется и будет
И пусть кто есть, но только не кресты

Виски посеребрило сединою
В глазах не объяснимая печаль
Мне трудно разобраться что со мною
И трудно разобраться что мне жаль

Куда-то в даль, как пущенной стрелою
Ушли года опустошив колчан
Но где-то там, за мутною рекою
Остался мой тогда Афганистан

Мне грустно, я кривить душой не стану
В глазах не объяснимая печаль
Да, я тоскую по Афганистану
По тем годам, которых мне не жаль

Максимыч – «Не летная погода»
Был один майор, которого прозвали (шутя, не в обиду) «нелетная погода». А всё дело в том, что когда задует афганец, то гору Zalupa от стоящего в воздухе песка не видно, а раз её не видно то погода не летная, т.е. - вертушки не летают. А когда вертушки не летают - не будет почты. А в Афгане только две отдушины: письмо из дома и баня… Майор этот был, может быть и не совсем в предпенсионном возрасте, но соответствующей комплекции – страдал (или только начинал страдать) «зеркальной болезнью» (т.е., одноименную с названием горы штуку видел только в зеркале, живот мешает). А народец-то ушлый, вот и повадились его подкалывать… Ну, что Максимыч, как погода сегодня, Zalupu видно? Не видно…Опять не летная погода… И т.д. и т.п.

Вдруг Афганец завеял над нами
Это ветер афганский такой
Он закрыл путь почтовым вертушкам
Шурке** сделал опять выходной

Гора названа была из-за того, что её округлая вершина, выглядывающаяся из-за предгорья, имела характерную бороздку - пропаханную нашими «богами войны» - артиллерией.

А ещё есть там гордость, честь долины
Её за схожесть с чем-то нарекли
Когда смотрели долго на кручины
Всю ночь и днём с рассвета до зари

Так, вот однажды, когда шел очередной обстрел гарнизона, все офицеры вышли покурить на порог штаба, а заодно понаблюдать за происходящим. Хочу заметить, не при каждом обстреле все выходили из штаба, так как к этому давно привыкли… Просто в этот раз, всё было немного посерьезней. На пороге стояли Комбриг и другие офицеры. Максимыч, а он был артиллеристом, чуть ли не в делениях угломера указывал, точнее говоря, предсказывал место падения РСов. Этот упадёт там-то, тот там-то… И его прогнозы, надо отдать ему должное, почти всегда совпадали. Я и Шура Мягкоход, стояли с краю и тоже наблюдали за этим увлекательным процессом. Так бы всё и продолжалось, но тут вышел НачПО одетый в бронежилет и каску и докопался к Шурику, почему он не в бронике, не с автоматом и не идет занимать своё место по боевому расчету. Поорал, поорал сел в Уазик и уехал. В это время с места, от куда стартовали РСы - стартонул очередной РС и траектория его полета для штаба не предвещала ничего хорошего. Максимыч, привычно вскинул руку с линейкой на уровень глаз, стал вычислять и озвучивать расчеты, но уже не совсем уверенным голосом… Комбриг его прервал и отправил всех по местам. Снаряд упал за штабом.
------------
* об изобретателе интернета пока не говорю, - британский физик Тим Бернерс-Ли, известный всему миру как создатель Всемирной паутины.
**начальник почты, из песни"Желтый модуль"
Вот она, достопримечательность долины. 1.Вид на гору "Zalupa" от штаба бригады, 6.10.88. 2. Mountan "Zalupa"-вид с другой точки.
 Гора_Z.jpeg ( 22.04 килобайт ) Кол-во скачиваний: 21
 album_2602204803_8494.jpg ( 26.65 килобайт ) Кол-во скачиваний: 22

[Дмитрич]

Килагайские контрасты 

9. Звезды и любовь. – Чего приперся? Сегодня нет кирпича – недовольно осведомился бригадир – что, испугался? То-то же…
– Он что, больной? – недовольно пробурчал я, потирая затекшую шею.
– Эт, – махнул рукой Верблюдыч – контуженный.
– Чего-о??.. – от удивления у меня и рот открылся.
– В Афгане его. Как только не лечили… Нет, он нормальный. Только странный. С памятью, видать, что-то. И ни слова не понимает. Немой.
… Через два года, после выпуска и перед моим отъездом, я зашел вече-ром на ту самую стройку. Здание то уже давно построили, только почему-то законсервировали… Вагончики, естественно, забрали. Везде хлам, мусор. Под ногами валялись деревянные бруски разломанных поддонов, старая ды-рявая «бадейка» с окаменевшим раствором, в стороне валялось помятое ржа-вое ведро. И вдруг, на территорию бывшей стройплощадки неторопливой ак-куратной до боли знакомой походкой вошел Гриша. Он заметно исхудал, скулы заострились. Однако по-прежнему стрижен «наголо» и этот странный темный взгляд. Я помахал ему рукой, улыбнулся. Он на мгновение задержал на мне свое внимание потом начал неторопливо собирать в кучку бруски от поддонов. Я некоторое время наблюдал за ним, потом почему-то тоже начал ему помогать… Странно, я мог идти в общагу. Меня уже давно никто не обижает, разве что я кого могу… Но я уселся рядом с Гришей, закурил. Так мы сидели долго. Потом, когда стемнело, я развел костерок. И вот – ночь. Костер. Мы сидим, молчим. Я заметил, что Гриша неотрывно смотрит вверх, на звезды. Я тоже туда посмотрел. Захватывающее зрелище! Миллиарды тлеющих угольков, фосфоресцируя, рассыпались по черному небесному шатру. Неземная холодная красота…
– Красиво, звезды…
Я был уверен, что это сказал не я. С недоумением я посмотрел на Гришу. Проглотив комок в горле, еле выдавил:
– Ага…
– Мы стояли возле Пули-Хумри, – не отрываясь от звездного неба, чуть хрипло продолжал Гриша – она всегда приходила к КПП – и когда мы уезжали на «боевые», и когда возвращались… Она была красивая. Молча, подолгу неотрывно смотрела на меня, прямо в глаза. Потом уходила. Однажды я попытался подойти к ней, но она тут же убежала… Так длилось около года, эта непонятная странная любовь. Потом мы должны были лететь в Союз. Возле КПП на привычном месте ее не было. Ее нигде не было. Когда колонна проезжала мимо ее кишлака, я увидел возле местного колодезя людей. Там никогда не было много народа. Я почувствовал беду. Когда мы проезжали рядом с этим проклятым колодцем, я увидел Ее. Она лежала возле колодца, мертвая. Она утопилась. А потом… спустя двадцать минут мы попали в засаду…
Больше он не сказал ни слова.
Гриша инвалид по ранению. К тому же от контузии немой. Это знали все. Я, понятное дело, никому ничего не рассказал. Кто же поверит? Потом я уехал. Больше я Гришу никогда не видел.
Прошли годы... С калейдоскопической скоростью менялись события и люди. Но огромное влияние оказал на меня тот молчаливый странный здоровяк. Жив ли он теперь, как и многие, затерявшись на бескрайних просторах СНГ? Но звезды и любовь не дают мне покоя до сих пор. Почему он заговорил со мной? Глядя на звезды, я вспоминаю не ту нашу совсем не детскую жизнь, не тяготы и лишения, выпавшие впоследствии, потому как выбрал я себе путь совсем не тот, на кото-рый меня три года учили… Я вспоминаю по рассказу тот кишлак и ту афганку. Я думаю, не зря именно при звездах заговорил Григорий. Ведь, звезды – Вечность без начала и края. Великая завораживающая сила! Звезды и любовь…
// Сергей http://love.mysoblazn.ru/a-ljpost/login-benq070/

10. Гора Залу.. Млин, помню в Афганистане, в Кундуз ждал вертушки млин около 6 часов, звиздец +45, полный ахтунг, в 18.00 прилетел в Пули-Хумри, млин такая же хрень, там район назывался Килагайская долина, что в переводе долина смерти, там был не песок, а просто пыль, наступаешь она под ногами так пых. Вертолетчики ржут, на гору показывают, спрашивают на че похожа, гыгыгыгы, давно хотел сказать на что, хехс головка мужского полового органа в возбужденном состоянии, да простят меня редактор и модераторы, ну точна за базар отвечаю, один в один, надо же так природа постаралась, мы ее там так и называли гора-за...па. //пенсионер http://www.banki.ru/forum/index.php?PAGE_N...8#message173338

11. Боевые потери. ...В Килагайской долине неподалеку от Пули-Хумри, где наши разместили военную базу, у солдат вдруг ни с того ни с сего стали проявляться симптомы желтухи. В таких случаях следует немедленно госпитализировать. А у командира роты - нормативы по больным. На жалобы солдатиков отвечает: пойди, мол, отлежись. Проходит два дня, и когда больному совсем уже невмоготу - "ладно, дуй в санчасть". А уже поздно. Солдатик умирает. Но командир не сообщает об этом, потому что есть также нормативы по смертности. Он ждет боевую операцию, в которой будет мало потерь. И списывает умерших от того же гепатита на боевые потери. Поэтому на протяжении нескольких лет командованию ничего не было известно о высокой смертности под Пули-Хумри. Когда же узнали, тут же прибыли комиссии - сначала из штаба округа, потом - из Москвы. Медицинские светила стали выяснять причины гепатитных вспышек. И оказалось, что ровно на том же месте в 1919 году стоял 30-тысячный английский экспедиционный корпус. Когда в Килагайской долине случилась эпидемия холеры или чумы, весь корпус вымер, так как все проходы через перевалы были заблокированы афганскими повстанцами. Ничего об этом не ведая, наши тыловики стали рыть там скважины, доставать воду. Поинтересоваться историей им было недосуг. // http://www.express-k.kz/show_article.php?art_id=14711